Невероятные приключения американца в России

[-Velesk-]

Невероятные приключения американца в России

К несчастью бизнесмена Гены Лютикова из славного сибирского города N-ска, прямо напротив одного из его лучших магазинов зловредные мальчишки устроили себе подобие спортивной площадки. Когда в четвертый раз за три месяца витринные стекла разбили мячом, Гена понял, что надо срочно принимать меры, пока стекольные расходы не угробили его бизнес окончательно. Поскольку убедить упрямых пацанов в том, что для игр лучше выбрать другое место, не удавалось, Гена принял решение потратиться на архипрочную витрину. Заказал стекла аж в самой Америке. Были они тонированными и не то чтобы пуленепробиваемыми, но удар камня могли выдержать запросто. Стоили, правда, очень дорого. Более того, устанавливать их надо было по специальной технологии, и из-за границы вместе со стеклами пришлось выписать еще и американского специалиста, чтоб проследил за установкой. Гене что — расходы на иностранца по сравнению с расходами на стекла и их доставку выглядели просто смешными, а потому он легко согласился оплатить его услуги, оговорив, правда, что этот самый специалист должен говорить по-русски.

Русскоговорящий янки прибыл в Россию почти одновременно со стеклами, однако Лютиков — то ли по рассеянности, то ли, может, счел, что слишком много чести американцу, — встречать его не стал. Пришлось господину Джону Смиту добираться до N-ска на перекладных, так как самолеты из Америки прямо туда почему-то не летали, а летали только до Москвы. Джон ничуть не огорчился — он активно занимался спортом, обожал приключения, так что трудности дальней дороги нисколько его не пугали. Будет о чем рассказать чопорным коллегам по возвращении. В России он прежде никогда не был. И даже русский язык выучил просто так, для экзотики, не думая, что ему это когда-нибудь пригодится. Учителем его, кстати, был таксист-эмигрант, прямо-таки виртуозно ругавшийся матом...

Оценив все прелести сервиса Транссибирской магистрали и пару раз отравившись шанежками с картошкой и пельменями, которые на промежуточных станциях продавали бойкие старушки, Джон Смит доехал до узловой станции с труднопроизносимым названием. Отсюда до N-ска можно было добраться на попутной машине. Однако русские драйверы не спешили сажать его в свои машины — с иностранцем, да еще изъяснявшимся на их родном языке, никто связываться не хотел. Черт его знает, а вдруг шпион?

Долго Джон со своим щегольским клетчатым чемоданом голосовал на шоссе, вспоминая самые изысканные выражения своего учителя-таксиста, пока в конце концов около него не остановился вездеход «ЗИЛ»-157. Джон благодарно всхлипнул. Поехали!

Однако вскоре американец понял, что обрадовался рано. «ЗИЛ» вырулил на грунтовую дорогу. Трясло и подбрасывало так, что Джон периодически стукался головой о крышу кабины. Водитель, угрюмый мужик двухметрового роста, был молчалив, а если и выражался по какому-то поводу, по всему телу Джона пробегала нервная дрожь.

Дорога дальняя, жара под тридцать градусов, на грунтовом покрытии слой пыли сантиметров десять. Все окна в машине были открыты, а лобовое стекло вообще отсутствовало. Скорость километров пятьдесят в час, не больше, поэтому с периодичностью минут в пятнадцать-двадцать «ЗИЛ» обгоняли попутные автомобили. Облако пыли, ими поднятое, достигало нескольких метров в высоту, и из-за отсутствия ветра практически не кончалось. Водитель злобно чихал, глаза его постепенно наливались кровью, и Джон, от греха подальше, тоже задыхаясь, забился в самый дальний угол кабины. Проехав километров сорок, шофер не выдержал.

— ...!!! — заглотив очередную порцию густой пыли, взревел он. — Поубиваю козлов!!!

С этими словами он резко ударил по тормозам, останавливая машину. Уже через секунду в его руках хищно блеснул довольно большой топор, выуженный откуда-то из-под сиденья.

«Угораздило же с маньяком ехать!», — мелькнуло в сознании Джона, обильно присыпанном пылью. «Только не меня, прошу, не меня...», — точно в ответ на его мысли донеслось из радиоприемника.

Однако на американца водитель, к счастью, не обратил никакого внимания и устремился куда-то за машину. Через минуту из придорожного перелеска донеслись яростные удары топора.

Джон выглянул в окно — шофер, не глядя по сторонам, с остервенением и какой-то невиданной целеустремленностью рубил под корень довольно приличную березу. «Плаху для козлов готовит!», — осенило Смита.

— А ну-ка, браток, подсоби! — позвал он, когда береза с треском завалилась на бок.

Поскольку в пределах видимости никого больше не было, Джон понял, что обращаются к нему. Осторожно, так, чтобы не разъярить маньяка еще больше, он ухватился за свежесрубленный ствол.

— На дорогу тащи! — рявкнул водитель.

«Точно, маньяк, сейчас дорогу перекроет и начнет козлам этим самым головы рубить», — таща березу, понял Джон, лихорадочно изучая местность на предмет экстренного бегства. Вытащив березу на дорогу, водитель полез в кузов и достал довольно длинный и толстый канат.

«Плахи ему, что, мало показалось, он еще и виселицу сделать решил?!».

Однако сооружать виселицу шофер не стал. Набросив один конец каната на фаркоп, а второй на ствол березы, он довольно споро завязал морские узлы.

— Поехали, братан! — запрыгивая в кабину, весело возвестил он.

Все оставшееся восемьдесят километров маньяка было не узнать: он хохотал, рассказывал занятные истории и обещал познакомить Джона с местными девицами. Изредка оглядываясь или посматривая в зеркало заднего вида, Джон понимал, что пылевые бури в Сахаре и Гоби — просто детская шалость по сравнению с тем, что творилось позади. До самого пункта назначения «ЗИЛ» не обогнала ни одна машина, и даже встречные почтительно замирали на обочине...

В N-ске Джона встретили вполне гостеприимно — Лютиков, осознавший, должно быть ответственность перед заграницей, поселил его в лучшей гостинице и «угостил» русской баней. Баня Джону, правда, не понравилась — жарко, пот градом, да и непьющий он совсем, а непьющему в русской бане, видно, делать нечего.

Выяснилась и одна небольшая неприятность: когда заказывали витрины, случайно ошиблись с размерами, и стекла изготовили на полметра выше, чем было нужно. Джон посмотрел, померил, покачал головой и сообщил, что ничего не поделаешь, придется с американского завода везти в Сибирь специальное режущее оборудование, так как без него разрезать стекла не представляется возможным. Командировка в сибирском городке затягивалась как минимум на три недели... Надо сказать, Джон уже полностью утолил свою страсть к русской экзотике, поэтому слегка расстроился, однако виду не подал. Продолжал заниматься спортом — каждое утро бегал вокруг гостиницы, в которой жил, и забегал на место предстоящей работы, чтобы проверить, как дела.

И вот однажды он в очередной раз заглянул в ангар, где лежали будущие витрины Гены Лютикова, и увидел картину, от которой его волосы встали дыбом: местные рабочие, уставшие, очевидно, ждать специальный резак, после распития накануне горячительных напитков решили попробовать разрезать окаянные стекла самостоятельно... Прямо на стекле животом вниз лежал сибиряк в телогрейке и держал в руках самый обычный стеклорез. На его руках сидел второй сибиряк — в качестве нагрузки. Еще двое тащили первого за ноги вдоль предполагаемого разреза. Но больше всего поразил американца тот факт, что толстенное укрепленное стекло РЕЗАЛОСЬ! Это обстоятельство добило его окончательно, и он по стеночке сполз на пол. Выражениям, которые он при этом произносил, позавидовал бы даже его учитель-таксист...

А специальное оборудование пришлось отсылать обратно — не пригодилось. Говорят, после того случая Джон стал выпивать. И спортом заниматься бросил.